Озеро
читать дальше«Почему у тебя холодные лапы, старина?"
Вопрос без ответа. И ответа никогда не будет.
Странное чувство поедало Бака изнутри. Тоска ли это? Но, только, по кому? Он нахмурился и продолжил свой путь по протоптанной охотничьей дорожке к озеру. Хвост змеей волочился по земле, оставляя кривой след.
Песок еще горячий. Даже прохлада озера не могла остудить дерзкого зверя. А ведь ему уже не хватало экстрима — полета на птеродактилях, погони за Руди… дружеского разговора с Диего или опоссумами. Внезапный ответ остановил Бака еще на берегу. Одиночество.
Бак сам выбрал себе путь. Путь охотника на динозавров, экстремала. Он не задумывался о последствиях, настигших его сейчас.
Он забрался на прибрежный камень. Глянув в озеро, ласка увидел свое отражение — правое ухо надорвано, клыки нижней челюсти выступали вперед, придавая Баку вид грозного хищника, повязка… и дикий блеск в уцелевшем глазу. Блеск, который скрывал натуру под грубой маской крапчато-рыжей шерсти.
Он задумался — что было бы, если он, все же, ушел вслед за «стадом»? Прижился бы он в суровом мире льда и снега, давно покинутого им? Как бы отреагировали на его появление другие ласки, возможно живущие там?
Кто-то коснулся влажным носом его плеча. Бак подскочил на месте и оглянулся. Перед ним стоял рыжий тигр. Его короткая шерсть струилась мягким серебристым светом, что было очень странно. Радости ласки, возможно, не было предела. Перед ним Диего! Живой! Неужели он вернулся? Но зачем?
Бак не успел даже поздороваться с тигром, как тот развернулся и рысью бросился в джунгли. «Что с ним такое?" — изумился одиночка и бросился по пятам за тигром. Что-то в нем было другое, призрачное… может это и есть призрак? Но как такое возможно…
Лианы хлестали по лицу, клинок оставлен на берегу. Сейчас существуют только тропа, лапы и серебристые следы.
Гонка прекратилась в чаще. У Бака едва подрагивали лапы, а у призрачного тигра не было и признаков усталости, ни один мускул не дрогнул.
— Диего! — позвал друга охотник. — Что ты здесь делаешь?
Ответа не последовало. Оба стояли в напряжении, смотря друг другу в глаза. Бак искренне верил, что друг отзовется на имя. Но этого не произошло. Тигр грустно улыбнулся, будто прощаясь, и растворился в воздухе. На его месте остался лишь серебристый отпечаток лапы…
Лапы предательски задрожали. Бак рухнул. Он — охотник, одиночка. Он сам решил стать таким и никогда не жалел о своем выборе. До этого дня. Одиночество стало невыносимым, он понял это. Он понял, что он скучал по друзьям, по каждому из них — по гордому Диего, глуповатому Сиду, шебутным близнецам, даже по семейству мамонтов.
Он слишком долго жил один. Бак понял, что не сможет прижиться. Одно знакомство изменило все, перевернуло с ног на голову. Он впервые почувствовал себя по-настоящему одиноким даже, когда с ним рядом Мама-Динозавриха или Руди.
После длительной жизни в одиночестве ты можешь свихнуться, видеть тех, с кем ты связан прошлым. Ты можешь говорить с собой и творить безумные вещи. Тебя никто не остановит, когда ты попробуешь покончить жизнь самоубийством, тебе ничего не скажут, когда ты убьешь кого-то.
Бак помнит их и будет помнить вечно, ведь такую стаю вряд ли где встретишь. Но вспоминают ли они о нем? Остались ли еще воспоминания, связанные с ним?
Он сел на корточки и зажал уши лапами. Холодные порывы ветра, продувающие насквозь, говорили о наступающей буре, нужно идти домой.
«Так почему у тебя такие холодные лапы?"
читать дальше«Почему у тебя холодные лапы, старина?"
Вопрос без ответа. И ответа никогда не будет.
Странное чувство поедало Бака изнутри. Тоска ли это? Но, только, по кому? Он нахмурился и продолжил свой путь по протоптанной охотничьей дорожке к озеру. Хвост змеей волочился по земле, оставляя кривой след.
Песок еще горячий. Даже прохлада озера не могла остудить дерзкого зверя. А ведь ему уже не хватало экстрима — полета на птеродактилях, погони за Руди… дружеского разговора с Диего или опоссумами. Внезапный ответ остановил Бака еще на берегу. Одиночество.
Бак сам выбрал себе путь. Путь охотника на динозавров, экстремала. Он не задумывался о последствиях, настигших его сейчас.
Он забрался на прибрежный камень. Глянув в озеро, ласка увидел свое отражение — правое ухо надорвано, клыки нижней челюсти выступали вперед, придавая Баку вид грозного хищника, повязка… и дикий блеск в уцелевшем глазу. Блеск, который скрывал натуру под грубой маской крапчато-рыжей шерсти.
Он задумался — что было бы, если он, все же, ушел вслед за «стадом»? Прижился бы он в суровом мире льда и снега, давно покинутого им? Как бы отреагировали на его появление другие ласки, возможно живущие там?
Кто-то коснулся влажным носом его плеча. Бак подскочил на месте и оглянулся. Перед ним стоял рыжий тигр. Его короткая шерсть струилась мягким серебристым светом, что было очень странно. Радости ласки, возможно, не было предела. Перед ним Диего! Живой! Неужели он вернулся? Но зачем?
Бак не успел даже поздороваться с тигром, как тот развернулся и рысью бросился в джунгли. «Что с ним такое?" — изумился одиночка и бросился по пятам за тигром. Что-то в нем было другое, призрачное… может это и есть призрак? Но как такое возможно…
Лианы хлестали по лицу, клинок оставлен на берегу. Сейчас существуют только тропа, лапы и серебристые следы.
Гонка прекратилась в чаще. У Бака едва подрагивали лапы, а у призрачного тигра не было и признаков усталости, ни один мускул не дрогнул.
— Диего! — позвал друга охотник. — Что ты здесь делаешь?
Ответа не последовало. Оба стояли в напряжении, смотря друг другу в глаза. Бак искренне верил, что друг отзовется на имя. Но этого не произошло. Тигр грустно улыбнулся, будто прощаясь, и растворился в воздухе. На его месте остался лишь серебристый отпечаток лапы…
Лапы предательски задрожали. Бак рухнул. Он — охотник, одиночка. Он сам решил стать таким и никогда не жалел о своем выборе. До этого дня. Одиночество стало невыносимым, он понял это. Он понял, что он скучал по друзьям, по каждому из них — по гордому Диего, глуповатому Сиду, шебутным близнецам, даже по семейству мамонтов.
Он слишком долго жил один. Бак понял, что не сможет прижиться. Одно знакомство изменило все, перевернуло с ног на голову. Он впервые почувствовал себя по-настоящему одиноким даже, когда с ним рядом Мама-Динозавриха или Руди.
После длительной жизни в одиночестве ты можешь свихнуться, видеть тех, с кем ты связан прошлым. Ты можешь говорить с собой и творить безумные вещи. Тебя никто не остановит, когда ты попробуешь покончить жизнь самоубийством, тебе ничего не скажут, когда ты убьешь кого-то.
Бак помнит их и будет помнить вечно, ведь такую стаю вряд ли где встретишь. Но вспоминают ли они о нем? Остались ли еще воспоминания, связанные с ним?
Он сел на корточки и зажал уши лапами. Холодные порывы ветра, продувающие насквозь, говорили о наступающей буре, нужно идти домой.
«Так почему у тебя такие холодные лапы?"
@темы: мое творчество